Напарник чародея [ = Спутник чародея ] - Кристофер Сташеф

— Ну, смотри только, чтобы он однажды не воспламенился, — но Дар чувствовал, как все сжимается у него внутри: как может мужчина не воспламениться, когда смотрит на Лону?

— Я не могу контролировать его чувства.

Какого дьявола — не может!

— Позволь сформулировать по-другому: только сама им не заинтересуйся по большому счету.

— Глупышка! Неужели ты можешь думать, что я способна полюбить кого-то, кроме тебя?

А бывают ли кенгуру без сумок?

Дар отметил про себя, что Лона старательно уклонилась от прямого ответа.

— А что есть во мне такого, чего нет у него?

— Я у тебя есть, — ответила Лона. — Мои клиенты получают от меня только бланки заказов. Я не испытываю к ним того, что испытываю к тебе.

— Да? А что ты испытываешь ко мне?

— Я влюблена в тебя до сих пор, — прошептала она, их губы встретились, и она обвилась вокруг него гибкой змеей. Кто сказал, что дьявол в личине Змея соблазнил Еву? Скорее дело обстояло несколько иначе: гибкая дьяволица-змея соблазнила Адама.

— Хотя это и ненормально — любить собственного мужа.

Дар со вздохом покачал головой: замечательный способ прощания. Он сам не понимал причин своего счастья: у ее клиентов есть положение в обществе, богатство, влияние, образование, внешность — но Лона права: у него есть одно отличие от прочих — она сама.

С другой стороны, через два часа Лона уже была в космосе, летела на Землю, а он оставался на астероиде — присматривать за фабрикой вместе с ее получившим отставку роботом. И это все еще терзало его.

Но не очень — когда она улетала в этот кипящий страстями земной котел, ему становилось очень одиноко, а Фесс — совсем неплохое общество.

Котел страстей — эта мысль вызвала у Дара дрожь. Что она там делает, в этом Граде Греха? А этот термин для самого Дара означал всю планету. Что она там делает? И сколько раз была неверна мужу?

Неважно.

Он знает, что это не будет иметь значения, когда он снова увидит любимую, когда она, живая и полная энергии, снова окажется перед ним. Лона всегда возвращается домой со звездами в глазах и контрактами на руках. Кто он такой, чтобы быть недовольным?

— Ее супруг, вот кто, — прошептал он.

— Неофициальный, — поправил Фесс.

— Разве это важно, официальный или нет?

— Несомненно. В настоящее время ваш статус — партнер по бизнесу.

— Да, партнеры по бизнесу, которые живут вместе уже семь лет!

— Тем не менее это всего лишь вопрос удобства и взаимного удовольствия от сексуального общения, — строго указал Фесс, напоминая пуритан шестнадцатого века, которые весьма блюли законы морали, не допускавшей адюльтера. — По закону вы не связаны друг с другом ничем, кроме постели.

— Ну, вот и договорился. Ты говоришь о законах, а я живу в реальной действительности.

— Вы вольны уйти в любой момент из этого дома и Лона не сможет заявить на вас никаких прав, Дар. Ибо не является вашей законной супругой.

— Да, уйти-то я смогу, и претензии смогу отринуть, но у нее на руках все патенты, — хотя Дар знал, что патенты далеко не главное в совместной жизни.

— Вы стали таким опытным инженером, Дар, что легко заработаете себе на жизнь в любом месте.

— Да, но там не будет Лоны, — Фесс такого не скажет, но Дар знал, что у него проблемы с представлением о самом себе. Робот больше всего напоминал леденец на палочке, который не представляет себе, насколько он сладок. — Пошли. Если я такой хороший инженер, должен же я решить проблему автоматической доставки завтрака в спальню.

— Конечно, Дар. А потом мы сможем заняться действительно интересной программой — научить робота мыть окна.

Дар вспомнил отбитую эмаль и вздрогнул. Потом посмотрел на небо.

— Ну, время у нас есть. Еще добрых два часа до следующего восхода. Пошли, Х-НВ-9, — и он направился в мастерскую.

Следующее испытание они закончили (и успешно), когда первые лучи восхода коснулись купола. Дар посмотрел вверх, проглотил тост (все равно время чая) и приказал:

— Стань в угол, Х-НВ-9.

— Есть, сэр, — ответила маленькая канистра, откатилась в угол, где подключилась к розетке для подзарядки, и на какое-то время застыла.

— Встретимся у шлюза, — крикнул Дар. Он отхлебнул последний глоток чая, опустошив чашку, опустил ее в посудомоечную машину и пошел за скафандром.

Одевшись, он проверил швы, вышел в шлюз и поплыл. Дверь шлюза закрылась за ним автоматически, но Дару пришлось правой рукой держаться за скобу, пока левой он поворачивал запирающее колесо, иначе бы он сам поворачивался в противоположном направлении. Воздух со свистом уходил в баки, а Дар удовлетворенно подумал: правильно ли он сделал, настояв на том, чтобы в шлюзе не было искусственной силы тяжести. Прежде чем выйдешь на поверхность, следовало привыкнуть к невесомости. Дара постоянно преследовал кошмар: поломка пластин гравитации.

С другой стороны, можно не беспокоиться о том, что упадешь. Нет, это сравнение надо отменить: в невесомости каждый постоянно падает. Просто можно не беспокоиться о резкой остановке в конце падения. Конечно, он умеет падать: ему много раз приходилось спотыкаться, и он научился приземляться безопасно, хотя и не мягко, — но все равно ему это не нравилось.

Фесс ждал его сразу у выхода из шлюза — еще один камень с острыми углами в этом сюрреалистическом ландшафте из яркого света и абсолютно черной тени.

— Прошу произвести визуальный осмотр, — приказал Дар.

— Никаких видимых протечек, — ответил Фесс медленно поворачивающемуся Дару, которому при этом приходилось все время менять руки. — Все швы целы. Хорошие манеры не обязательны в обращении с роботом, Дар.

— Да, но если я не буду их соблюдать, это может войти в привычку, и я стану невежлив с людьми. А этого я не могу допустить, Фесс, мне дорог каждый человек, особенно тот, который способен стать мне другом, особенно учитывая, что на Максиме нас, людей, всего каких-нибудь двести пятьдесят шесть душ. Пошли, поглядим, что сделал резчик за последние три часа, — он присоединил свой трос безопасности к тросу-проводнику и оттолкнулся в направлении на север.

Робот, режущий скалы, за три часа произвел еще четыре десятка блоков.

— Ну, производство в норме, — Дар взглянул на оплавленный след, оставленный резчиком. — Хотелось бы мне заиметь еще одного.

— Конечно, это желательно, Дар, но тогда у нас были бы перебои с подачей энергии. Выпуск шлака потребляет шестьдесят процентов мощности реактора, а козловой кран и потребности фабрики забирают остальное.

— Значит, нужно закупить более мощный реактор, — Дар посмотрел на кабель, отходящий от крана к реактору, расположенному в глубине скалы в ста ярдах от дома.